Tilda Publishing
Неголый король
Современная концовка старой сказки
...
Король разделся догола, и обманщики принялись наряжать его: они делали вид, будто надевают на него одну часть одежды за другой и, наконец, прикрепляют что-то в плечах и на талии, — это они надевали на него королевскую мантию! А король поворачивался перед зеркалом во все стороны.
— Боже, как идёт! Как чудно сидит! — шептали в свите. — Какой узор, какие краски! Роскошное платье!
— Балдахин ждёт! — доложил обер-церемониймейстер.
— Я готов! — сказал король, хорошо ли сидит платье?
И он ещё раз повернулся перед зеркалом: надо ведь было показать, что он внимательно рассматривает свой наряд.
Камергеры, которые должны были нести шлейф королевской мантии, сделали вид, будто приподняли что-то с пола, и пошли за королём, вытягивая перед собой руки, — они не смели и виду подать, что ничего не видят.
И вот король шествовал по улицам под роскошным балдахином, а люди, собравшиеся на улицах, говорили:
— Ах, какое красивое это новое платье короля! Как чудно сидит! Какая роскошная мантия!
Ни единый человек не сознался, что ничего не видит, никто не хотел признаться, что он глуп или сидит не на своём месте. Ни одно платье короля не вызывало ещё таких восторгов.
— Да ведь он голый! — закричал вдруг какой-то маленький мальчик.
— Послушайте-ка, что говорит невинный младенец! — сказал его отец.
Некоторые из стоящих рядом отвлеклись от процессии и стали смотреть на мальчика и его отца с осуждением, подозрительностью и страхом. Двое молодых людей повертели у виска пальцем.
— Немедленно замолчи, — сказала Эльга, мать мальчика, — или о тебе начнут говорить, что ты сошел с ума от какой-то теории заговора. Мы лишимся работы. От нас отвернутся друзья.
— Да, я как-то не подумал, — согласился отец и прикусил язык.
Мать дёрнула мальчика за руку:
— Послушай, Олав, не надо шутить, будто ты видишь короля голым.
— Но ведь он правда голый!
— Этого не может быть, — возразила Эльга, — никто не может обмануть так много людей. Ты же видишь: все считают короля одетым, значит, он одет.
— А если они все лгут?
— Пойми, это невозможно, потому что кто-нибудь обязательно сказал бы, что король голый.
— Вот я и сказал.
— Да здравствует его величество! — закричал отец. — Какой прекрасный наряд!
Толпа подхватила его крик.
И королю стало радостно: он начал верить сам, что они правы, и что его новое платье действительно хорошо выглядит.
И он выступал под своим балдахином ещё величавее, а камергеры шли за ним, поддерживая мантию, которой не было.
— Боже, как идёт! Как чудно сидит! — шептали в свите. — Какой узор, какие краски! Роскошное платье!
— Балдахин ждёт! — доложил обер-церемониймейстер.
— Я готов! — сказал король, хорошо ли сидит платье?
И он ещё раз повернулся перед зеркалом: надо ведь было показать, что он внимательно рассматривает свой наряд.
Камергеры, которые должны были нести шлейф королевской мантии, сделали вид, будто приподняли что-то с пола, и пошли за королём, вытягивая перед собой руки, — они не смели и виду подать, что ничего не видят.
И вот король шествовал по улицам под роскошным балдахином, а люди, собравшиеся на улицах, говорили:
— Ах, какое красивое это новое платье короля! Как чудно сидит! Какая роскошная мантия!
Ни единый человек не сознался, что ничего не видит, никто не хотел признаться, что он глуп или сидит не на своём месте. Ни одно платье короля не вызывало ещё таких восторгов.
— Да ведь он голый! — закричал вдруг какой-то маленький мальчик.
— Послушайте-ка, что говорит невинный младенец! — сказал его отец.
Некоторые из стоящих рядом отвлеклись от процессии и стали смотреть на мальчика и его отца с осуждением, подозрительностью и страхом. Двое молодых людей повертели у виска пальцем.
— Немедленно замолчи, — сказала Эльга, мать мальчика, — или о тебе начнут говорить, что ты сошел с ума от какой-то теории заговора. Мы лишимся работы. От нас отвернутся друзья.
— Да, я как-то не подумал, — согласился отец и прикусил язык.
Мать дёрнула мальчика за руку:
— Послушай, Олав, не надо шутить, будто ты видишь короля голым.
— Но ведь он правда голый!
— Этого не может быть, — возразила Эльга, — никто не может обмануть так много людей. Ты же видишь: все считают короля одетым, значит, он одет.
— А если они все лгут?
— Пойми, это невозможно, потому что кто-нибудь обязательно сказал бы, что король голый.
— Вот я и сказал.
— Да здравствует его величество! — закричал отец. — Какой прекрасный наряд!
Толпа подхватила его крик.
И королю стало радостно: он начал верить сам, что они правы, и что его новое платье действительно хорошо выглядит.
И он выступал под своим балдахином ещё величавее, а камергеры шли за ним, поддерживая мантию, которой не было.
Tilda Publishing
© 1997–2021 Игорь Клоков
