Дерматологи такие... дерматологи

Расскажу, как одна моя знакомая ногти на ногах от грибка лечила.

Она болела долго, проблема то уходила, то возвращалась. Когда прошло десять лет, эта женщина снова пришла в кабинет ко рвачу из-за рецидива, но на этот раз в особенно смятенных чувствах.

Диалог звучал примерно так:

— Доктор... скажите... неужели ничего нельзя сделать?

Молчание.

— Я столько лет лечусь... может быть есть какое-то средство?

Молчание.

— Мне так не нравится, как выглядят ногти... должно же быть что-то.

Врач отстраненно смотрит в окно.

— Доктор, ну, пожалуйста, скажите, ведь есть же, наверное, какое-то средство?

Собеседник переводит взгляд на плакат, с него на потолок.

— Я вас очень прошу, пожалуйста, скажите.

Врач недовольно мерит взглядом пациента.

— Пожалуйста, я очень прошу.

Молчание.

— Ведь должно быть что-то.

— Ну...

— Что?

— Ну... эээ...

— ???

— Ну... да... есть один препарат. Но очень дорогой.

— Правда?! Есть?!

— Очень дорогой.

— Какой же?

— Дорогой... он очень дорогой.

— Какой же, скажите.

— Совсем дорогой.

— Ну и что? Скажите, что за препарат?

— Дорогой... Есть, но дорогой.

— Пожалуйста, скажите.

— Ну... эээ...

— Как вы сказали?

— Эээ... ну...

— Как?

— Мммммм...

— ???

— Ну... лмл.

— Как вы сказали?

— Эээ... лмзл.

— Извините, я не расслышала, можно еще раз?

— Ну... в общем... лмзил.

— ???

— Ну... короче... в общем... эээ... ммм... нууу... как бы это сказать... ламизил.

— Ламизил?

— Да, ламизил. Ла-ми-зил. Понятно? ЛАМИЗИЛ. Ла-Ми-Зил. ЛА — МИ — ЗИЛ. Ла! Ми! Зил! Ламизил.

— Спасибо доктор.

«Проваливай с глаз долой».

Женщина идет в аптеку, платит десять тысяч рублей за таблетки и крем, что для нее не так уж и дорого, поскольку она бизнесмен, и полностью выздоравливает.

Я не писал бы об этом, если бы ситуация не была типичной. Врач прекрасно знает, что единственный препарат, который поможет при лечении грибка на ногах, это ламизил (или любой его дешевый аналог, содержащий тербинафина гидрохлорид), но предпочитает стричь бабки с клиента, прописывая лекарства по схеме: сначала те, которые устарели на сорок лет, если (если! ха, ха) не поможет, устаревшие на тридцать, когда и те окажутся бесполезными, устаревшие на двадцать лет, а там видно будет.

Есть другого типа прискорбные случаи, когда врач не знает — не! знает! — о существовании современных препаратов. Другая наша с Мариной общая знакомая, живущая в США, сказала, что ей врач советовал не лечиться от грибка на ногах, потому что это не важно, ведь дефект только косметический, а для здоровья в целом не вредно (на самом деле вредно, но не сильно).

«Кожные болезни не заразны и не лечатся», — говаривала моя бабушка вслед за своим врачом.

Вопрос:

В каком году родилась моя бабушка?

В 1910. Троцкого ходила слушать девочкой, когда жила в Москве.

В каком году она первый раз обратилась к врачу по поводу своей болезни (пятнышка на затылке)?

Скорее всего, в 1930.

Сколько лет было врачу?

Ну, может, 50.

В каком году он закончил учебу, если ему было 50 лет?

В 1905.

Профессору, который его учил, сколько было лет?

Ну, лет 50.

В каком году профессор закончил учебу?

В 1885.

То есть за сто шесть лет до открытия тербинафина.

Память веков и мудрость наших предков говорят о том, что кожные болезни не заразны и не лечатся.

Вот и нефиг против течения плыть, да еще себе в убыток. Назначим-ка мы пациенту нитрофунгин. А когда он всё в доме перепачкает, микозолон — рад будет уже тому, что тот белье и одежду не портит. Придет снова? таблеточки низорал, как есть, получит, полный курс. Если же у него от них печень отвалится, еще один врач на этом заработает. Тут главное все хорошо продумать. Нужна последовательность, не с бухты-барахты же все делать.

P.S.

А пятнышко у бабушки прошло. Когда ей было за девяносто. После правильного препарата.